Библия Вампиров - Liber Necris

XXIX. Серебряный Пик

§XXIX.1
В глубине самой недоступной части Краесветных гор возвышается одинокая горная вершина, обычно именуемая Серебряным Пиком. Когда-то в древности здесь был оплот Дави, ибо Серебряный Пик был чрезвычайно богат самоцветами. В течение многих поколений Дави рыли здесь шахты и копи, но однажды ночью армии врагов каким-то образом удалось проникнуть в гору, застав защитников врасплох. И это не были зеленокожие или крысолюды, которые губят прочие оплоты Дави — это было войско мертвецов, ведомое прекрасной и бледной женщиной. Этой женщиной была царица Неферата Ламийская.

§XXIX.2
С той ночи прошло много столетий. Дави давно покинули эти места и теперь здесь появляются только одинокие путники-люди. Это может показаться странным, но некоторым удается не только побывать у Серебряного Пика, но и вернуться живым и поведать о своём путешествии. То же самое удалось и мне — возможно, единственному из вампиров, не принадлежащих к линии крови Нефераты. В отличие от того, что себе представляют люди менее образованные и более склонные к суевериям, в рассказах об этом месте нет и следов ужаса. Все рассказывают только о блистательном дворе, живущем по образу и подобию древней цивилизации — Неехары. Рассказывают и о вырубленном в горе дворце, где статуи и стены украшены загадочными письменами. Но дворец сей большей своей частью погружён во мрак, солнечному свету дозволено проникать только в отдельные покои. Именно здесь правит Неферата, хотя она держит свою личность в секрете. Прислуживают же ей девы столь необычайной красоты, что любой смертный отдал бы за них жизнь. Мало кому из них известно, что часто так и происходит на самом деле.

§XXIX.3
Рассказам о царстве Повелительницы Ночи много веков, их можно найти среди бретоннийских баллад, в фолиантах Империи, среди тилейских поэм. Слухи о ней можно услышать в какой-нибудь арабийской касбе или даже в кислевских банях. И стоит ли удивляться тому, сколь многие странствующие рыцари Бретоннии искали это место, так же как это делали и купцы, желавшие продать украшения и изысканные платья?

§XXIX.4
Стражники этого величественного места носят чёрную одежду и не открывают лиц. Внутренности дворца освещаются тысячами не чадящих свечей, а некоторые залы как будто светятся своим собственным светом, как бы озарённые лунным сиянием. Владычицу горы нельзя увидеть своими глазами, нельзя и говорить с ней напрямую. Она ведёт дела свои, сидя за семью ширмами, а голос её вкрадчив и чарующ. Ходят слухи, что царица разводит кошек поразительнейшей красоты и привязчивости, которые обладают — если верить этим басням — странными колдовскими силами.

§XXIX.5
Вероятно, легенды о кошках связаны с историями, какие обычно рассказывают друг другу купцы у походных костров, наподобие повести о тилейском негоцианте, обнаружившем на дороге кошку. На полпути к Тилее кошка исчезла, а вместо неё в повозке тилейца сидела прекрасная девица. Купец понятия не имел, как эта девушка очутилась в его повозке, однако благоразумно доставил её в Тилею, не задавая лишних вопросов. Прибыв в Тилею, девица попрощалась с ним и щедро заплатила за путешествие.

§XXIX.6
В Бретоннии бытует иная история — о странствующем рыцаре, вернувшемся с дамой умопомрачительной красоты и с томным взглядом, о которой трубадуры сложили множество хвалебных песен. Рыцарь сделал эту даму своей женой и хозяйкой замка. Гости замка перешёптывались, что хозяйка никогда не принимает участия в общих трапезах, однако всегда выглядит в расцвете сил и здоровья. Многие, столь же странные истории, показывают тем, кто достаточно мудр, каким образом линия крови Нефераты за многие столетия распространилась по разным странам.

§XXIX.7
За редкими исключениями, линия крови Нефераты состоит из женщин. После того, как Нагаш предпочёл сделать главой вампиров Вашанеша, а не её, после того, как Абхораш, клявшийся в вечной любви, бросил её, даже не обернувшись, после того, как Вашанеш нашёл себе смертную любовницу, после всего пережитого, Неферата стала испытывать к мужчинам отвращение и абсолютное недоверие. А посему она собирает у себя красивейших девушек из всех земель — не только Старого Мира, но и иных мест — и дарит им Поцелуй Крови. К этим новообращённым вампиршам переходят все качества их госпожи: недоверие к мужчинам, гедонизм, потакание своим страстям и склонность к интриганству. Если верить слухам, а мой опыт подтверждает это, то они не остановятся ни перед чем, лишь бы заполучить желаемое.

§XXIX.8
Используя своё хитроумие и умение плести интриги, они стремятся получить вламть над всеми царствами смертных. Ни одному вампиру не удалось превзойти это скрытное сестринство в умении сливаться с человеческим обществом. Едва ли кто-либо замечает присутствие ламийских сестёр, но их влияние — несомненно. Может быть, им и недостаёт силы, которой славятся иные линии крови, однако же в изощрённости и коварстве они превосходят всех. Смертные почти не в состоянии сопротивляться тем чарам сестринства, которые связаны с их талантами в искусствах и государственных делах, а также с силой личности этих чаровниц.

§XXIX.9
У сестринства длинные руки, они есть во всех слоях общества. Они активно участвуют в делах смертных и никому не известно доподлинно, сколькие из властных и переменчивых аристократок, вдов князей, принцев и герцогов, и благородных дам, скрывающихся от дневного света во внутренних покоях роскошныз дворцов и теремов на деле являются дочерями Нефераты. Их нрав под стать быстроте и ловкости их тел — их очень легко разозлить, но чрехвычайно трудно умилостивить.

§XXIX.10
Насколько я в этом разбираюсь, величайшая сила ламиек в том состоит, что поддерживают они постоянные связи как друг с другом, так и со своей царицей. В чём состоит истинная цель интриг сестринства — о том я ничего сказать не могу, но и не могу избавиться от смутного подозрения о том, что они готовятся к заключительной части игры, где только им ведомы все правила и обходы их.

XXX. Абхораш и Кровавые Драконы

§XXX.1
Из всех истиннорождённых вампиров, один лишь Абхораш не хотел испить Эликсира Бессмертия, однако же, он влюблён был в Неферату с первого же дня, как увидел её. И он сделал бы для неё всё, что угодно, исполнил бы любой её приказ. И она приказала ему выпить Эликсир.

§XXX.2
Как и все мы, Абхораш бессилен был устоять против охватившей его жажды. Много дней пытался он бороться со своей тягой к крови живых, но однажды, одной зловещей ночью, он поддался своей безумной жажде и самым зверским образом убил многих из своих товарищей и подчиненных среди дворцовой стражи. Осознав тщетность отрицания своей новой судьбы и будучи не в силах прекратить любить Неферату, Абхораш был вынужден присоединиться к двору Нефераты. Именно по его совету установила Неферата законы, коим следовать должны были вампиры Ламии. Вампиры должны теперь скрывать своё присутствие и пить кровь только тех, кто был приговорён к смерти. Но, хотя Абхораш и придерживался своих же правил, прочие вампиры считали себя выше подобных ограничений и продолжали вести себя в точности так же, как и прежде. И именно Ушоран, в этом отношении, был наихудшим из неподчинившихся, заслужив тем вечное презрение Абхораша. И вскоре слухи о мерзостях, творимых в Ламии, просочились за границы.

§XXX.3
Зрелище лежащего в руинах прекрасного родного города и трупов соотечественников, зарезанных и замученных, необратимо изменило Абхораша. Его гордое царство, рассеянное издревле по садам и оазисам пустыни, ныне превратилось в опустошённую землю, где были только руины пожарищ. В Ламии не осталось ничего живого, хотя и до сего дня мёртвые не почивают там в могилах. И поклялся Абхораш быть врагом всему человечеству до скончания вечности.

§XXX.4
Когда Вашанеш позволил себя убить, дабы освободить вампиров от непосредствееного контроля Нагаша, Абхораш отвернулся от южных стран и направился на север с четырьмя последователями, убивая всех встречных и поперечных и давая полную волю своей жажде после многих лет самоограничений и запретов. И до сего дня, как говорят, орки Дурноземья панически боятся горлораздирателей, которые вырезали целиком пять племён. Даже Дави боятся Абхораша: много раз было так, что они посылали караваны с припасами в удалённые оплоты или копи, но обнаруживали, что все их сородичи убиты до единого этим безжалостным убийцей.

§XXX.5
Есть легенда, что Абхораш со своими последователями направлялся ещё дальше на север, ища некий знак, коий мог бы дать новый смысл его существованию. Спустя много лет он достиг горы с вершиной, объятой пламенем. Отмахнувшись от предостережений своих последователей, Абхораш решил покорить гору.

§XXX.6
Когда достиг Абхораш вершины, из кратера появился колоссальный кроваво-красный дракон и напал на вампира-аристократа. Абхораш и великий змий провели в противоборстве целую ночь, но вампиру удалось победить врага. И когда дракон корчился в предсмертных судорогах, Абхораш впился клыками в его горло и испил крови.

§XXX.7
Опьянённый кровью дракона, Абхораш сбросил с вершины бездыханный труп чудовища и издал свирепый победный клич. Его поиски были окончены! Испив крови дракона, Абхораш не нуждался более в жизненой силе людей. Он изыскал способ победить вампирский голод. Он превратился в совершенного воина, в существо, обладающее силой и способностями вампира, однако же лишённое необходимости охотиться за кровью.

§XXX.8
Он повелел своим вампирам-приспешникам отправиться в путь и оттачивать своё воинское мастерство, дабы к тому моменту, как сравняются они в мастерстве со своим прародителем, они также смогли бы освободиться от проклятия вампиризма, освободиться от тени хищника, живущей в их душах. С тех самых пор бессмертные сыны Абхораша именуют себя Кровавыми Драконами, в память о великом драконе, побеждённом их могущественным прародителем. И они все изыскивают способы усовершенствования в боевых искусствах, дабы быть достойными воссоединиться со своим повелителем.

§XXX.9
Из этой линии крови самым известным был Валах — любимый учение Абхораша. Легенда повествует об Ордо Драконис, уважаемом ордене рыцарей, который пользовался в Империи таким же почётом, как и прочие. Их величественная крепость-монастырь, Твердыня Крови, защищала подступы к Бретоннии и славилась мощностью своих стен и отвагой своих защитников.

§XXX.10
В Книге Скорби рассказывается о том, что однажды ночью у врат крепости появился некий муж благородного облика и могучего сложения. Он назвался Валахом из рода Абхораша. Когда его впустили в крепость, судьба ордена была предрешена.

§XXX.11
Вероятно, из-за того, что название ордена напомнило Валаху о великом подвиге своего прародителя, в одну жуткую ночь он решил передать рыцарям дар бессмертия, а самому стать новым Гроссмейстером. Самые сильные, умелые и отважные были превращены им в вампиров, в прочие — убиты и оживлены вновь, дабы служить ему и его новой братии в качестве ополченцев-умёртвий. С этого дня эти рыцари-вампиры, вместо того, чтобы защищать тех, кто желал пересечь охраняемый ими перевал, нападали на них, подобно стае хищных волков, постоянно ища себе таких супротивников, на коих могли бы они отточить свои умения. Со временем, однако, рыцари нашли себе юных дев, коим подарили Поцелуй Крови, дабы те были вечными невестами ордена.

§XXX.12
Много, много лет Рыцари Крови скрывали свою истинную сущность от прочих людей, истребляя всех свидетелей своих «пиршеств» и пряча их тела. Наконец, Храмовники Сигмара, привлечённые известиями об исчезновении целых караванов в окрестностях горного перевала, открыли жуткую правду.

§XXX.13
На уничтоженые рыцарей-вампиров было брошено целых четыре рыцарских ордена Империи, собранных в полном составе и жаждущих доказать своё воинское мастерство и благочестие. Началась осада Твердыни Крови. Орден вампиров сопротивлялся в течение трёх лет, покуда тараны не сокрушили врата их крепости, а сама крепость не была предана огню. Оказавшись перед лицом превосходящих сил, рыцари-вампиры были вынуждены покинуть свой дом. Рыцари Сигмара и охотники на ведьм выслеживали и убивали вампиров, и, как считалось, уничтожили вампирский орден полностью. Твердыня Крови со временем превратилась в руины, а её зловещее наследие было почти забыто.

§XXX.14
На самом деле, всё было не совсем так. После разрушения своей крепости-монастыря рыцари ордена Кровавых Драконов оказались вдали друг от друга. Многим из них удалось уйти от своих преследователей и скрыться в землях Бретоннии, Эсталии, Тилеи и иных странах. Ныне их можно найти во всех уголках Старого Мира. Иногда они охраняют мосты и броды, вызывая на поединок всех, желающих идти дальше, чтобы отточить свою сноровку и боевые навыки. Другие скрываются среди людей, живущих в извращённыз городах Старого Мира, будучи наёмниками, ассассинами, даже простыми солдатами, и только огромная сила, невероятные навыки и жутковатый блеск глаз выдают тот голод, который бушует в них.

§XXX.15
Я считаю Кровавых Драконов тупыми и лишёнными воображения. В отличие от представителей моей линии крови, Кровавые Драконы не имеют желания верховенствовать над низшими существами, не пытаются поднимать большие армии. По-видимому, принципы и идеалы этих вампиров более связаны с личным самоусовершенствованием в боевых искусствах, а не с попытками создать нечто долговечное. Кровь прародителя делает их несравненными воинами, ибо Абхораш был величайшим из воинов древней Неехары. Однако, за это они расплачиваются параноидальным стремлением к совершенствованию в обращении с оружием. Сама суть их существования посвящена войне и смерти. Их путь — это путь меча, каждый из них стремится стать совершенным воином. Каждый состязается с каждым. Каждое произнеённое слово скрывает в себе вызов на поединок. Не будь среди них железной дисциплины, Кровавые Драконы впали бы в анархию.

§XXX.16
В нынешние времена, столетия спустя со дня разгрома ордена, люди шепчутся, что Твердыня Крови заселена вновь. Шепчутся, что бессмертные рыцари вкушают человеческую кровь в трапезной крепости. Снова глупцы-смертные приглушёнными голосами передают друг другу старые легенды о рыцарях-охотящихся-за-кровью. Я сам имел неудовольствие повстречать нескольких воинов из этой сверхвоинственной линии крови. При помощи своих собственных боевых искусств и некромантии я победил их всех. И всё же, каждые пятьдесят лет они собираются в своей величественной трапезной, дабы провести ритуалы братских уз, глумливо подражая святым трапезам, принятым у рыцарских орденов Старого Мира. Из серебряных кубков испивают они тёплую кровь и повторяют древние клятвы верности.

§XXX.17
Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть этот слух, но говорят, будто их повелитель Валах по-прежнему правит ими как Гроссмейстер Ордо Драконис. И под его руководством они всё так же стремятся достичь совершенства, беспрестанно изобретая и шлифуя различные стили боя. Но они остаются вампирами — и я сомневаюсь в том, что их маниакальная дисциплина по-настоящему усмиряет бушующий внутри голод... или даёт им покой.

XXXI. Вʼсоран и Некрархи

§XXXI.1
Я уже говорил о том, как искусство некромантии впервые попало в Старый Мир, говорил и о том, как вампиры были вынуждены покинуть свой город, Ламию, и искать убежища у Нагаша, Великого Некроманта. Во время великой битвы с Алькадизааром альянс вампиров распался и каждый из истиннорождённых вампиров решил действовать самостоятельно. Вʼсоран оказался единственным вампиром, сохранившим верность Нагашу. Покуда прочие вампиры в спешке покидали поле боя, Вʼсоран продолжал исполнять приказы своего господина. Он надеялся на то, что если будет он вместе с Нагашем, то господин раскроет ему больше тайн некромантии.

§XXXI.2
Именно поэтому Вʼсоран повёл в бой против Неехары огромное войско скелетов, выжигая поле боя своими заклятиями. Едва только окровавленные трупы его врагов падали на песок, сокрушённые тёмными молниями искрящейся энергии, колдун сразу же подчинял их своей воле, приказывая встать и сражаться против тех, кто был их товарищами и соотечественниками. Это было свирепое побоище, и армия Алькадизаара была слабой, не успевшей полностью оправиться от жуткого мора, прошедшегося по Неехаре. Ужас от необходимости сражаться с оживлёнными - искалеченными и зачумленными - трупами собственных друзей и родственников парализовал армию Алькадизаара и привёл её к поражению.

§XXXI.3
Нагаш был доволен подвигами своего ученика и вознаградил его списками со своих почти мифических Девяти Книг, книг, которые я сам ныне использую как один из важнейших источников для этой летописи. Изучая эти книги под руководством Нагаша, Вʼсоран многое узнал об «ином» мире смерти, существующем сверх этого мира смертных. К несчастью для истиннорождённого вампира, его господин и наставник был убит Алькадизааром всего лишь черед год, как вознёсся к вершинам могущества. Но Вʼсорану и его последователям удалось сбежать, прихватив с собой столько рукописей и артефактов Нагаша, сколько сумели найти. Вʼсорану чужды были амбиции прочих вампиров. Простого завоевания мира смертных было недостаточно для него, уверовавшего в мечту Нагаша. Вʼсоран искал способа исполнить замысел свого господина покончить с жизнью во всём мире, уничтожив всяческий интерес и всякое влияние богов в этом мире: ведь если ничего не живёт, то некому поклоняться богам, а следовательно, и не получат боги ни единой души. Вʼсоран понимал, что для обретения могущества, потребного для достижения этой цели, ему придётся использовать свои познания о мире духов, который был самой сутью его существования.

§XXXI.4
Не имея стремления к созданию могущественного государства, Вʼсоран не был, в отличие от иных вампиров, склонен и к созданию армии рабов. Вместе с горсткой последователей он вернулся в пустые и населённые призраками дворцы Ламии, ибо, как он считал, это было единственное на свете место, куда никто из остальных вампиров не вернётся.

§XXXI.5
Со временем Вʼсоран предался упадничеству. Его изыскания о мире духов и хитростях некромантии превратились для в самоцель и утратил он понимание замысла своего господина. Именно это и привело его к поражению. Каким бы могущественным ни был Вʼсоран, но для спиритических опытов приходилось ему впадать в трансоподобное состояние. И его способнейший и прилежнейший ученик, фанатический почитатель Нагаша по имени Мельхиор, выбрал для своих целей один из именно таких моментов. Кто знает, что, в конце концов, подтолкнуло Мельхиора предать своего наставника? Может быть, это Нагаш говорил с ним из иного мира, подстрекая убить Вʼсорана, а может быть, Мельхиор догадался об утрате своим наставником цели. Я же сам думаю, что Мельхиор втайне презирал Вʼсорана, ибо был способен входить в контакт с миром духов, не прибегая к трансу. Как бы то ни было, но Мельхиор напал на своего наставника, впился ему в горло и выпил досуха. А затем, чтобы убедиться, что к нему перешли все силы наставника, Мельхиор на протяжении трёх дней пожирал его труп. С того дня Мельхиор стал прародителем своей собственной линии крови, названной им Некрархами, что символизировало освящение им смерти.

§XXXI.6
На мой взгляд, Некрархи, вероятно, наиболее ужасающие из всех владык ночи, по крайней мере, если о них судить с точки зрения смертных. Несомненно, они премерзейшие с виду. Большинство вампиров после получения Поцелуя Крови сохраняют человеческие черты, но в крови Некрархов есть нечто порченое и мерзкое. Телесное их искажение начинается почти сразу же после обретения бессмертия. Скелетоподобные и воняющие убоиной — вампиры-Некрархи поистине жуткое зрелище.

§XXXI.7
Полагаю, что поголовное безумие Некрархов — факт совершенно несомненный, ибо тайны, изучаемые ими, и глубины проникновения в таковые тайны, поистине ужасающи. Для глаз Некрархов окружающий мир живых просто размытое пятно, но мир мёртвых, бестелесных призраков, потерянных душ, умёртвий, призраков и иных подобных вещей видят они с кристальной ясностью. Таковой мир для них намного более реален, нежели цветущий мир жизни.

§XXXI.8
Вампиры-Некрархи не особо интересуются мелочным миром людей. Они погружены в изучение мира смерти. Их мудрость превосходит всякое человеческое разумение и им ведомы многие тайны некромантии. Они обладают таким знанием, что обычные люди умерли бы на месте от невыразимого ужаса восприятия таких тайн. По-видимому, Некрархи питают слабость к жизни в высоких башнях, где им удобно изучать небеса и ветры магии. Некрархи — мастера алхимии и мистики. В своих запылённых лабораториях они варят зелья для усиления своего, и без того, могучего - но и безумного — разума.

§XXXI.9
Взойдя на верхние площадки своих башен во время Гехаймниснахта, Колдовской Ночи, Некрархи творят свои жуткие заклинания. Цель этих заклинаний всегда одна и та же — истребить всю жизнь поблизости от Некрарха. Из их мрачных укрывищ по окрестностям расползается порча, отравляя реки, губя на корню целые леса, заставляя людей и скот заболевать и умирать. Нет ни малейшего в том сомнения, что Некрархи жаждут уничтожить жизнь во всём известном мире. Вероятно, именно из-за этого охотники на ведьм ненавидят Некрархов более, чем остальных вампиров вместе взятых, и не жалеют усилий для их ликвидации. К несчастью для них, найти столь скрытные создания — это наитруднейшая из всех задач, с которыми сталкивается охотник на вампиров.

§XXXI.10
Из-за редкости Некрархов многие из так называемых учёных Империи сомневаются в самой возможности существования таких чудовищ. Но я тебя уверяю: в тёмных уголках мира, укрытые от глаз смертных власть предержащих, Некрархи продолжают свою медленную и зловещую работу. Однажды, возможно, тогда, когда их бог окончательно пробудится, их труды принесут свои плоды... и мир познает ужас, равного которому ещё никогда не было.

Это сообщение отредактировал Рафыч - 02-04-2016 - 19:22

XXXII. Сильвания

§XXXII.1
У восточных границ Штирланда, в холодной тени Краесветных гор лежит Сильвания, многими считаемая самой злополучной из всех имперских провинций. Все здравомыслящие путешественники стараются держаться как можно дальше от этого пространства неприветливых холмов, гиблых топей и утопающих в тумане лесов. Только самые безрассудные из смертных отваживаются путешествовать с наступлением ночи, и очень редко кто из странствующих рыцарей или усталых паломников решится искать ночлега в мрачных замках, чьи шпили пронзают небеса. По ночам тупые крестьяне в своих жалких деревушках запирают двери на замки и засовы, по-идиотски обвешивая окна, закрытые ставнями, пучками ведьминской погибели и демонокорня, в тщетной надежде на то, что эти растения-обереги защитят их от тех, кто населяет ночь. Даже мытари курфюрста Штирландского, известные своей жестокостью и бесстрашием, даже они носят при себе амулеты, освящённые жрецами Морра и священниками Сигмара, и, если их повелитель приказывает им отправиться в Сильванию, выходят в путь группами в пятьдесят человек.

§XXXII.2
О Сильвании всегда, с самых незапамятных времён, рассказывали мрачные истории. Можно поставить на что угодно и не проиграть, что когда в какой-нибудь корчме «с претензиями» бард нараспев рассказывает кровавую балладу или придворный поэт описывает какую-нибудь жуть, действие всегда будет разворачиваться именно в Сильвании.

§XXXII.3
О Сильвании сложено тёмных легенд больше, нежели обо всех провинциях Империи, вместе взятых. Большинство этих сказок содержат в себе немало правды, хотя, по вполне очевидным причинам, глупые смертные жители Империи безбожно приукрашивают свои басни, ибо панически боятся того, чего понять не способны. Но, по правде говоря, Сильвания — это действительно то место, где под бледным светом луны неупокоенные призраки, некроманты и даже мои сородичи-вампиры живут открыто.

§XXXII.4
Древнейшие свидетельства того, что в Сильвании не всё спокойно, относятся ко времени Великой Чумы 1111 года имперского календаря, которая возникла одновременно во всех местах Империи. Чума быстро распространилась к востоку и выкосила население Сильвании. Тела людей оставались гнить там, где их застигла смерть, ибо те, кто был ещё в живых, были слишком напуганы, чтобы приблизиться к ним. Хотя учёные Империи до сих пор спорят об этом, но эта чума была, на самом деле, устроена мерзкими крысолюдами, решившими истребить большую часть жителей Империи перед своим вторжением в 1115 году.

§XXXII.5
Хотя в остальной части Империи так называемые Скавенские Войны длились ещё девять лет или около того, до того, как курфюрст Мандред Скавенобойца не был коронован императором, из самой же Сильвании скавены были изгнаны ещё раньше. В вещую Гехаймниснахт того же 1111 года, когда Моррслиб заливала окрестности своим зеленоватым колдовским светом, на Сильванию обрушился дождь светящихся метеоритов. Тогда все астрологи и вещуны предсказывали погибель. И действительно, сей метеоритный дождь был зловещим знаком — по крайней мере, для самих скавенов. Гниющие трупы, испещрённые чёрными чумными бубонами, встали из могил. Мертвые отцы пришли забрать свои детей. Разлагающиеся жёны вернулись, чтобы лечь в постель со своими мужьями. Даже выродки-упыри сбежали со стремительно пустеющих кладбищ и боен, обитатели которых не желали более спать спокойно.

§XXXII.6
В те времена Сильванией правил барон Фредерик ван Хал. К власти он пришёл в 1106 году и немедленно принялся бороться со взяточничеством, которое охватило всех провинциальных магнатов и чиновников после того, как несколько лет тому назад на императорский трон взошёл недоброй славы Борис Жадный. Приход чумы и неожиданное пробуждение мертвецов в жизни ван Хала изменили всё.

§XXXII.7
Именно тогда, когда общая обстановка стала совершенно нестерпимой, к вратам замка Ванхалденшлоссе прибыл загадочный аристократ. Он представился принцем Владимиром и предложил отчаявшемуся барону средство, котрое могло бы усмирить оживших мертвецов, опустошавших Сильванию и изгнать скавенов. Он рассказал о наследии Кадона, великого чародея, память о котором давно была скрыта под наслоениями мифов и страха, ибо Кадон владел древними колдовскими предметами, которые могли бы изменить ход сражения в пользу ван Хала — если верить словам принца.

§XXXII.8
Владимир открыл ван Халу, что эти предметы он принёс с собой, чтобы отдать в дар, хотя о причинах такой щедрости он умолчал. На самом деле, этмми кодовскими предметами были Девять книг Нагаша. О Нагаше ван Хал знал только из различных легенд, связанных с Сигмаром, и загорелся любопытством узнать, чему могут научить его эти рукописи. При посощи советов принца, ван Хал использовал знания, почерпнутые из книг, чтобы обуздать орды бродясих мертвецов, которые заполонили всю Сильванию. Испытывая недостаток в смертных солдатах, барон приказал мертвецам напасть на скавенов, которые уничтожали провинцию — и не только её, но и остальную Империю. Хотя силы, открытые ему, и вселяли в душу барон беспокойство, он он был в восторге от того, что его враги-хаосопоклонники были изгнаны с минимальными потерями для его людей. Когда его армия зомби терпела поражение, он попросту снова оживлял их и снова бросал в бой.

§XXXII.9
Но, независимо от того, как он использовал свои знания, ван Хал, или Ванхел, как его стали помнить поколения последующие, вскоре превратился в одного из знаменитейших некромантов в истории Империи. Это именно он составил печально знаменитую Либер Мортис — не без помощи Владимира, о котором предпочёл «забыть». Рукопись этой превосходной книги изначально была переделкой сделанного Кадоном перевода Девяти книг Нагаша.

§XXXII.10
Не удовлетворяясь, однако, этим несовершенным переводом трудов Великого Некроманта, Ванхел много раз совершал паломничества в Царство Мёртвых. Будучи защищён своим постоянным союзником Владимиром и самыми мощными заклинаниями, Ванхел вошёл в общение с обитателями некоторых городов-гробниц и разузнал часть самых зловещих тайн древности. Во время Гехаймниснахт он общался с воющими демонами, и выискал в потоке их лжи зёрна правды. Ибо даже демонам Хаоса памятны были величайшие деяния Нагаша. Именно этой книге — Либер Мортис — Старый Мир обязан своим частичным знанием об истории Великого Некроманта и того древнего царства, которым он когда-то правил и которое уничтожил.

§XXXII.11
В это время по всей Сильвании мертвецы и скавены истощали силы свои в долгой и бесплодной войне друг с другом, в которой обе стороны в конце концов потерпели поражение. Ванхел был зарезан своим амбициозным учеником, Лотаром фон Дилем, который сам был изгнан из Ванхалденшлоссе группой рыцарей, которыми, по-видимости, командовал призрак его наставника. После исчезновения фон Диля, армии не-мёртвых, оставшись без надзора, разбрелись по окрестностям, убивая всех живых — но и самих мертвецов мало-помалу истребляли люди, скавены и орки.

§XXXII.12
Много столетий прошло, пока Империя не оправилась от последствий Чёрной Чумы. А Сильвания, с точки зрения смертных, не оправилась никогда. Население сократилось до одной десятой того, что было ранее, а риск появления искажений и болезней стал во много раз выше, чем где-либо ещё в Империи. Вдобавок ко всему, после Великой Чумы мертвецы Сильвании уже никогда не остаются лежать спокойно в могилах. Это привело к знаменитому сильванийскому обычаю укладывать покойника в гроб лицом вниз, чтобы, если они оживут, то закапывали бы себя ещё глубже, а не выкапывались бы из могил. Ничего не известно о загадочном принце Владимире, нет ничего, что указывало бы на его судьбу сразу после окончания Скавенский Войн.

XXXIII. Фон Карштайн и наследники Вашанеша

§XXXIII.1
За годы, прошедшие после Великой Чумы, Сильвания обрела поистине зловещую славу. Образ её крестьян стал синонимом дичайшего невежества и тупости. Бедная земля давала урожая меньше, чем в любой другой провинции Империи. Голодоморы и болезни были обыденностью. Мало, кто из купцов появлялся в этих краях, ибо мало можно было получить здесь денег. А в местных пустынных лесах, наполненных всякой жутью, решались скрываться только самые пропащие из самых отпетых лихих людей.

§XXXIII.2
В течение шестисот лет после смерти Ванхела Сильванией правил род фон Драков. Жидкокровные, развращённые, ленивые — такими были члены этой семьи, которые с небрежением относились к своим обязанностям феодальных сеньоров. И это не говоря уже о врождённой идиотии и безумии. По слухам, они были единственной аристократической семьёй в Империи, которая не послала в крестовый поход в Арабию хотя бы одного своего отпрыска. Впрочем, и остальные местные аристократы были не лучше. Многие из них были мелочными, жестокими, насквозь коррумпированными людьми, в сущности, мало отличавшимися от разбойников. Они вели свои междоусобицы и взаимные грабежи, не обращая внимания даже на более высокую власть. А все прочие были бесхребетными трусами, которые не имели воли ни к войне, ни к более благородным делам.

§XXXIII.3
Избегаемая всеми людьми, Сильвания превратилась в медвежий угол, и в мрачных её закоулках мерзкие твари занимались своими делами без каких бы то ни было помех. Злых волшебников тянуло сюда, как магнитом, ибо здесь они могли предаваться изучению тёмной магии, не боясь властей. Иногда слухи о тёмных делах доходили до охотников на ведьм или до храмовников какого-либо из беспощадных орденов Империи. Тогда в леса на зачистку отправлялись карательные экспедиции. Местные аристократы этому ни препятствовали, ни помогали. Но, по большому счёту, никто не обращал внимание на медленный рост здесь сил зла. В конце концов, Верховный Теогонист Юрген VI призвал к крестовому походу против Сильвании.

§XXXIII.4
К сожалению, призыв к крестовому походу прозвучал именно в то время, когда в борьбе за трон Империи сошлись в схватке три претендента, а сама Империя была слишком раздробленной, чтобы собрать нужные силы. И семейство фон Драков сохранило свою некомпетентную и коррумпированную власть над этой проклятой землёй.

§XXXIII.5
Конец этого тёмного времени наступил столетием позже, когда власть в Сильвании захватил Влад фон Карштайн. История о том, как первый из печально знаменитых графов-вампиров получил власть — поистине безжалостна. Всё началось в одну грозовую ночь, когда граф Отто, последний из безумных фон Драков, лежал на своём смертном одре, изрыгая богохульства, ибо боги не дали ему наследника мужского пола. Отто поклялся, что скорей отдаст свою дочь Изабеллу в жёны демону Хаоса, чем допустит, чтобы его титул перешёл к ненавидимому брату Леопольду. Отто уже отказался дать руку Изабеллы всем женихам из всех аристократических фамилий Сильвании, ибо все они вызывали у старика омерзение. И ни один из аристократов, не принадлежавших к местным, не пожелал бы взять в жёны наследницу проклятой Сильвании.

§XXXIII.6
Отто был мелочным и порочным человеком, по самомалейшему поводу он приказывал насаживать на колья отрубленные головы крестьян, а однажды, упившись до белой горячки, возомнил себя самим Сигмаром воплотившимся. Аристократы, которые, по идее, были его вассалами, не выказывали ни малейшего уважения к его авторитету и не следовали ни одному из его приказов. Вся Сильвания была раздираема междоусобицами. Но даже умирая, сумасшедший старик отказывался в чём-либо каяться.

§XXXIII.7
Снаружи гремел гром, молнии рвали непроглядную тьму. Виктор Гуттман, старый священник Сигмара, призванный, чтобы соборовать умирающего графа, потерял сознание. Затем сквозь вой грозы послышался стук колёс. К вратам замка фон Драков подъехала большая чёрная карета. Чья-то сильная рука оглушительно ударила по воротам и раздавшийся голос ледяным тоном потребовал впустить в замок.

§XXXIII.8
В мгновение ока, едва кто-либо из графского ополчения успел отреагировать, ворота распахнулись настежь, и в замок вошёл гость. Цепные псы прекратили выть и, поджавши хвосты, уползли обратно в конуры. Незнакомец был высок, держался сурово и гордо. Осанка, внешность, одежда — всё выдавало в нём истинного аристократа. Никто не осмелился задержать его, и незнакомец прошёл в спальню графа Отто.

§XXXIII.9
Голос у незнакомца был с иностранным акцентом — вероятно, кислевским. Представ пред очи Отто, гость перечислил поименно всех предков своего рода, а затем попросил руки его дочери. Глядя в холодные глаза гостя, старик, возможно, пожалел о своей поспешной клятве, однако доводам гостя ничего противопоставить не смог. Старого священника привели в чувство и он провёл свадебный ритуал около одра умирающего графа. Затем Отто испустил дух, отдав свою дочь в руки Влада фон Карштайна. И первым делом новый граф выкинул протестующего Леопольда из окна самой высокой башни замка Дракенхоф.

§XXXIII.10
Влад казался таким же безумным, как старик Отто. Он никогда не трапезничал в присутствии слуг. Никогда не объезжал свои поместья днём, если только не имел возможности укрыться от солнца. Он отослал священника-сигмарита и выгнал его из города. С тех пор Виктора Гуттмана никто больше не видел. Вскоре многие из старых слуг в замке получили расчёт, а на их место прибыли загадочные смуглые люди с Востока. Однако, новый граф притеснял крестьян не столь явно, как его предшественник, и люди занимались своими повседневными делами, не обращая внимание на часто появлявшихся в замке иноземцев, закутанных в плащи с глубокими капюшонами. Годы тирании фон Драков приучили крестьян не интересоваться делами своих господ. По крайней мере, новый господин не приказывал почём зря казнить людей, чтобы будоражить свою кровь, и, в отличие от предшественника, не требовал запредельных налогов и оброков.

§XXXIII.11
Никто не мог усомниться в умении графа обращаться с оружием. Когда в город прибыла рота Бернхоффа Мясника и потребовала «дань», граф легко зарубил наёмника, как будто тот был сопляком-неумехой, а ведь Бернхофф был весьма знаменитым воином. После этого, граф продолжил вырезать роту наёмников, а графские телохранители просто стояли и равнодушно смотрели, не принимая никакого участия в кровопролитии. Слава и известность графа среди населения была обеспечена. В его владениях соблюдались законы, виновных наказывали соразмерно преступлениям, а с разбойниками успешно боролись.

§XXXIII.12
Скоро до горожан дошёл слух, что графиня Изабелла заболела неизлечимой болезнью и медленно умирает. Один из лекарей, пользовавших графиню, объявил, что её сердце остановилось, и что она скончалась. Новый граф возразил, что это не так. Он отослал учёных докторов, заявив, что вылечит её самостоятельно. Спустя три дня графиня вышла к своим подданным и объявила, что полностью излечилась. На первый взгляд, это казалось правдой, хотя с той поры графиня казалась бледной и измождённой и только по ночам покидала свои покои.

§XXXIII.13
В Сильвании, поначалу, никто и не думал прислушиваться к повелениям нового графа. Аристократы слишком были поглощены своими междоусобицами, слишком увлечены своим соперничеством и кровавыми распрями, чтобы обращать внимание на эдикты того, кого рассматривали как узурпатора. Если это и беспокоило Влада фон Карштайна, то внешне он никак этого не обнаружил. Вместо этого он спокойно продолжал восстанавливать поместья и усадьбы, пострадавшие от столетий небрежения. Даже крестьянин-середняк, недавно получивший в наследство стадо скота, даже он не смог бы с такой рачительностью и прилежанием вести своё хозяйство. Любовь графа к своим арендаторам и клиентам была сродни той любви, которой окружено животное, откармливаемое крестьянской семьёй для праздничной трапезы в Хексензахт. После десятилетий правления психопата Отто всё это вопринималось как манна небесная. Со временем, однако, в окрестных деревнях стали пропадать молодые девушки и парни и, как утверждали, мёртвые снова начали вставать из могил. Поначалу, мертвецов было сравнительно мало, и они не нападали на владения графа — вместо этого, мертвецы вторгались во владения тех, кто не признавал его владычества.

§XXXIII.14
А те из враждующих сильванийских аристократов, которые не обращали внимание на оживших мертвецов, становились жертвами противоестественных смертей.

§XXXIII.15
Барона Хайнца Ротермайера сожрали волки. Барона Петера Каплина нашли мёртвым в его покоях, с вытаращенными глазами и поседевшего от увиденного ужаса. Жена его сошла с ума и вскорости последовала за мужем. Бориса Ухокуса, предводителя местных разбойников, нашли повешенным на сук за ноги, в его теле не осталось и капли крови. И только тех, кто присягнул на верность Владу, эти беды, по-видимому, обошли стороной. Вскоре оставшиеся аристократы выстроились в очередь, чтобы присягнуть новому графу. Через десять лет фон Карштайн, даже без использования военной силы, контролировал Сильванию более жёстко, чем многие курфюрсты — свои провинции.

§XXXIII.16
Незаметно прошли годы. В окрестностях Дракенхофа сменилось не одно поколение крестьян, а Влад и Изабелла по-прежнему продолжали править, как будто неподвластные течению времени. Мало кто поначалу обращал внимание на их странное долголетие. Жизнь крестьян всегда была скорбной, жестокой и короткой, а господа всегда наслаждались более продолжительной жизнью. И только тогда, когда старейшая из дракенхофских женщин заявила, что в те времена, когда фон Карштайн захватил власть, её прабабка была маленькой девочкой, только тогда даже самые умственно отсталые и неграмотные из сильванийских крестьян стали подозревать, что дело нечисто.

§XXXIII.17
Неудивительно поэтому, что Сильвания стали привлекать внимание всё большего числа охотников на ведьм. Те, кто пытался проникнуть в тайну фон Карштайна, исчезали бесследно, но худшее было ещё впереди. Недуг, сначала поразивший Изабеллу фон Карштайн, со временем начал поражать дворянские фамилии, перешедшие на сторону графа. Вскоре все главные замки Сильвании стали домом для долгоживущего ночного народа. Количество пропадающих живых людей стало всё более и более заметным. Храмы и церкви Сигмара были закрыты. Вдоль границы были расставлены пограничные заставы, которые мало кого пропускали. По своей закрытости Сильвания стала превосходить все провинции раздробленной Империи.

§XXXIII.18
Во время Гехаймниснахт, бывшей спустя 2010 лет после рождения Сигмара, раскрылась правда о Владе фон Карштайне. Стоя на крепостной стене Дракенхофа, Влад прочёл заклинание с одной из страниц Девяти книг Нагаша — и все сильванийские мертвецы начали оживать. Скелеты выкапывались из мягкой земли, трупы недавно умерших выходили из своих склепов, а из лесов спешили упыри, которые собирались перед Дракенхофом. Фон Карштайн бросив вызов трём императорам. Так начались Войны Графов-вампиров.

§XXXIII.19
Сильванийские армии двинулись на северо-запад, стремять достичь Талабхейма, который сделала своей столицей Оттилия, одна из претендентов на трон императора. Армия не-мёртвых была огромна. Сильванийское аристократы-вампиры вели за собой орды скелетов и зомби. Отряды вооружённых крестьян шли за своими господами, готовясь сражаться по их приказу, как сделали бы ради любого другого господина. Вместе с ними в бой шли упыри, умёртвия и ещё более зловещие твари. В сражении у Эссенского Брода сильванийцы сокрушили армии Оттилии и стали преследовать отступавших имперцев. Перед битвой фон Карштайн пообещал людям милостиво сохранить жизнь, если они сдадутся, а если не сдадутся, то безжалостно истребить. Своё слово он сдержал своеобразно: его последователи умертвили всех сдавшихся в плен, а затем фон Карштайн оживил убитых.

§XXXIII.20
Увидев, как враг истребил его солдат, Ханс Шлиффен, генерал Оттилии, повредился рассудком и, впав в ярость берсерка, вырвался из лап своих врагов, схватил заколдованный меч графа и отсёк тому голову. Последователи фон Карштайна разорвали генерала за это на куски. Оставшиеся вампиры, исключая меня, устроили свару, выясняя, кто достоин занять место фон Карштайна. Наконец, Герману Познеру удалось взять верх над всеми.

§XXXIII.21
В ту же ночь, когда Познер гордо шествовал во главе армии, Влад вернулся. Познер заявил, что перед ним самозванец — и тогда фон Карштайн сразил Познера. И был это далеко не первый раз, когда изворотливый граф возвращался из мёртвых самостоятельно.

§XXXIII.22
Во время Швартхафенской битвы Влада убил командующий Рыцарей Белого Волка Йерек Крюгер со своим отрядом. Спустя менее года, Влад фон Карштайн вёл новую армию, а тело Крюгера, всё изломанное и без единой капли крови, было найдено у подножья шпиля Мидденхейма. У Блютхофа фон Карштайна проткнули копьями пять рыцарей, а затем курфюрст остландский своим рунным клыком отсёк ему голову. Спустя три дня Влада видели наблюдающим за распятием пленных перед городскими воротами. На мосту у Богенхафена метко пущенное ядро снесло голову графу. Уже через час весь расчёт пушки был мёртв а деревня захвачена. Солдаты Империи были охвачены ужасом, видя такого, как будто совершенно неуязвимого, врага.

§XXXIII.23
Зимой 2051 года сильванийцы осадили сам Альтдорф. Город был окружён рвом, а перед крепостной стеной был частокол из заострённых брёвен. Рейк были перенаправлен в городской ров, чтобы город был окружён потоком быстротекущей воды. Но ни одна из мер предосторожности не сработала. Защитники города ничем не смогли остановить наше наступление.

§XXXIII.24
Исполинские катапульты забрасывали перепуганных горожан огромными валунами и расчленёнными трупами людей. Фон Карштайн поставил обычный свой ультиматум: откройте ворота города и служите мне живыми или сражайтесь со мной и будете служить мне мёртвыми. Все горожане, включая Людвига, претендента на императорский трон, хотели сдаться, но Верховному Теогонисту Вильгельму III удалось отговорить Людвига от этой затеи. Иерарх отправился в кафедральный собор Сигмара и, спустя три дня, проведённых в посте и молитве, вышел, объявив, что Сигмар даровал ему ключ ко спасению Империи. Ему было открыто, в чём сокрыта тайна бессмертия фон Карштайна.

§XXXIII.25
В тот же день он послал в наш лагерь лазутчика. Звали его Феликсом Манном и был он величайшим из всех воров того времени. Верховный Теогонист предложил ему полное отпущение всех грехов и своё покровительство. Феликсу нужно было украсть кольцо Влада. Благодяря скрытности и хитроумию, лазутчику удалось пробраться в самый центр нашего лагеря. С замирающим седцем вошёл Феликс в огромный шатёр из чёрного шёлка, где спал в гробу фон Карштайн. Вор счёл, что вампиры именно из-за своей надменной самоуверенности не выставили вокруг шатра охрану. Манн осторожно снял кольцо с пальца фон Карштайна и сбежал с добычей, решив не возвращаться в Альтдорф. Никто не знает, что стало с этим парнем и с кольцом фон Карштайна. Никто, кроме меня.

§XXXIII.26
Пробудившись, фон Карштайн впал в ярость и повелел немедленно атаковать город. Орда нежити устремилась на приступ. К стенам подкатили исполинские гелеполы. На крепостной стене Альтдорфа собрались защитники города, готовые отразить штурм. Алебардщики сталкивали осадные лестницы и десятки ходячих мертвецов падали наземь, медленно размахивая конечностями. По всей крепостной стене скелеты и мечники рубили друг друга на куски. Герои Империи, вооружённые грозным магическим оружием, и более слабые из аристократов-вампиров истребляли друг друга.

§XXXIII.27
А среди этой битвы Верховный Теогонист сошелся в поединке с Владом. Это была схватка, равной которой мало кто когда-либо видел. Два могучих воина пытались сокрушить друг друга. Вскоре Влад стал теснить своего противника. Чувствуя близкую смерть, Вильгельм бросился на своего врага. Клинок Влада пронзил грудь священника, но тот успел скинуть графа-вампира с крепостной стены. Священник и вампир упали вместе, сцепившись в смертельных объятиях. Первым на деревянный кол у основания стены упал Влад, а затем упало тело Вильгельма, которое продавило вампира ещё ниже по длине кола. С ужасающим воплем граф умер окончательно, ибо без воскрешающей магии кольца никто из союзников графа не успел бы добраться до его останков прежде слуг Империи.

§XXXIII.28
После гибели фон Карштайна нам, сильванийцам, пришлось отступать. Половина вампиров была убита, но альтдорфцы понесли столь ужасающие потери, что ни о каком преследовании и речи быть не могло. Великого Теогониста Вильгельма похоронили в усыпальнице внутри кафедрального собора Сигмара. До сих пор люди, опасающиеся нашествия легионов нежити, молятся этому святому. Среди остатков чёрного шатра был найден окованый железом сундук из чёрного дерева, где находились списки с Девяти книг Нагаша и Либер Мортис, принадлежавшие Владу. Находку немедленно спрятали под замок в сокровищнице кафедрального собора Сигмара.

§XXXIII.29
Последней жертвой битвы за Альтдорф была Изабелла фон Карштайн. Не имея, по-видимому, сил вечно жить без своего супруга, она бросилась на кол и обратилась в прах прямо на глазах вероятного императора Людвига и его телохранителей.

§XXXIII.30
Людвиг желал воспользоваться открывшейся возможностью и отправиться в Сильванию, чтобы раз и навсегда покончить с тамошним злом, однако двое других претендентов на престол объединили свои армии и выступили против Людвига, чтобы он не смог использовать свой успех победителя в Альтдорфской битве в качестве подкрепления своих притязаний на трон. Таким образом владыки Сильвании получили передышку для восстановления своих сил. Я же предпочёл остаться в стороне от этого.

§XXXIII.31
Какое-то время неясно было, что делать дальше. Среди вампиров не было единого мнения о том, кому быть наследниником Влада фон Карштайна. В живых остались пятеро претендентов на графский титул: Фритц, Ганс, Петер, Конрад и я сам. Всё могли причислить себя к «сыновьям» фон Карштайна, ибо своё проклятие он передал всем нам. Но, в сущности, преимуществ друг перед другом мы не имели. Когда все, кроме меня, заявили о том, что являются истинными графами фон Карштайнами, началась междоусобица. Все кончили плохо. Фритц погиб, пытаясь осадить Мидденхейм. Ганса убил Конрад после перебранки о том, кто из них выносливей. Петер был убит в своём собственном гробу охотником на ведьм Гельмутом ван Халом, далёким потомком недоброй памяти Ванхела, пытавшимся искупить грехи своего предка. А вот Конрад выжил.

§XXXIII.32
Конрад фон Карштайн был абсолютно безумен. Даже в своей смерной жизни он уже был известен как маньяк, пьяневший от вида крови — жестокий, беcпощадный, чудовищно безжалостный. Однажды он, собственного удовольствия ради, приказал своим арбалетчикам охотиться на всех кошек в своих владениях. По меньшей мере пару раз он приказывал сжигать деревни с крестьянами, так как ему не нравился их запах. Конрад пытал свою собственную мать за то, что она осмелилась родить его, не испросив предварительно его согласия на это, а затем замуровал эту женщину в её собственной башне. Обретя вместе с вампиризмом могущество и бессмертие, Конрад почти полностью утратил и без того шаткое ощущение реальности. Ужасы его правления длились почти столетие, а памятью о его зверствах до сих пор пугают детей смертных.

§XXXIII.33
Будучи совершенно бесталанным по части некромантии, Конрад начал порабощать столько более слабых вампиров и некромантов-недоучек, сколько мог, принуждая их исполнять его бредовые повеления. Вскорости сколотил он большую орду, которая прошла вдоль и поперёк Империи, разоряя всё на своём пути. Влад всегда предлагал врагам выбирать между жизнью и смертью — Конрад предлагал выбирать между смертью быстрой и смертью мучительной. Влад фон Карштайн относился к людям, как к скоту, за которым нужно ухаживать так же, как сельский домохозяин ухаживает за своим стадом — Конрад относился к людям на манер жестокого охотника, готовящегося перестрелять стадо оленей.

§XXXIII.34
Воистину, деяния Конрада были столь жутки, что трём претендентам на императорский трон дважды приходилось объединять против него свои силы. В первый раз это была Битва Чётырёх Армий. Сражение, закончившееся ничем, происходило около Мидденхейма в 2100 году. В историю это событие вошло благодаря знаменитому взаимному предательству, когда Лютвик, сын Людвига, и Оттилия Талабекландская изменнически заказали ассассинам друг друга во время боя. А Гельмут Мариенбургский не стал императором только лишь потому, что Конрад убил его. Увидев, как его отец превратился в зомби, послушного Конраду, Гельмар, сын Гельмута, отказался от отцовских притязаний на трон. Второй случай произошёл у Мрачной Топи, где весной 2121 года объединённая армия людей и дави разбила, наконец, армию Конрада. Давийский герой Груфбад держал Конрада, пока Гельмар не пронзил тело убийцы своего отца рунным клыком а затем изрубил тело вампира на куски, которые приказал сжечь.

§XXXIII.35
Я последний. И я более опасен, нежели все мои предшественники. Мои хитроумные амбиции и неукротимая воля были и являются совершенно естественными для такой линии крови, как моя. Я погубил Влада! Я, а не Сигмар, выдал Теогонисту тайну Влада! Я заколдовал стражников у шатра так, чтобы они не заметили Феликса Манна! В то время, пока Конрад разорял Империю, я путешествовал по землям Неехары, пока не достиг далёкой Ламии, где смог достаточно полно изучить искусство некромантии. Я вернулся в Дракенхоф с багажом знаний и выжидал, пока не обрёл уверенность в своих силах. После гибели Конрада я стал бесспорным владыкой над сильванийскими не-мёртвыми, но в течение десяти лет ничего не предпринимал, позволяя думать многочисленным претендентам на трон Империи об окончательном исчезновении угрозы из Сильвании, позволяя этим людям убивать друг друга, что они и делали безукоризненно. Едва только Империя погрузилась в новую междоусобицу, я решил нанести удар.

§XXXIII.36
В разгар зимы мои не-мёртвые легионы пересекли границу Сильвании и, утопая в снегах, пошли походом на Альтдорф, убивая всех крестьян, которые затем оживали и присоединялись к моей армии. В ходе знаменитой Зимней войны 2131 года я разбил несколько собранных наспех имперских армий, пытавшихся преградить мне дорогу. Победы шли одна за другой и одного лишь слуха о моём приближении было достаточно, чтобы жители деревень спешно покидали свои дома, чтобы замёрзнуть насмерть в бескрайних снегах. К концу зимы армия моя достигла Альтдорфа и когда я прибыл на место, то увидел, что на крепостных стенах никого нет. Радость переполняла меня! Но как раз именно тогда, когда я в своих мечтах уже взял столицу Империи, на крепостную стену вышел Верховный Теогонист Курт III, который начал читать из Либер Мортис Великое заклинание освобождения. Увидев, как моя армия рассыпается в прах, я приказал спешно отступать. Может быть, с моей точки зрения, я и был сильнее всех своих предшественников, но враги мои, как видно, хорошо подготовились.

§XXXIII.37
Я повёл свою армию ниже по Рейку в сторону Мариенбурга, намереваясь взять город-порт в осаду, но мои планы были нарушены мариенбургской армией и ротой асуров, которые не так давно основали здесь торговую колонию. В рядах воинов этой древней расы был знаменитый архимаг Финрейр, чьи воистину могущестенные колдовские силы смогли в решающий момент обернуть ход сражения против меня. Я решил приготовиться к длительной осаде, однако лазутчики мои обнаружили альтдорфскую армию, надвигающуюся на мои позиции с тыла. Будучи вынужден снять осаду, я отступал и отступал, удаляясь вглубь Империи. Так началась долгая игра в кошки-мышки, где ни одна из сторон не знала — кто охотник, а кто жертва. Мою армию могли разметать армии различных имперских провинций — победа всё равно была бы за мной.

§XXXIII.38
В конце концов, меня загнали обратно в леса Сильвании. Решив не повторять прошлой ошибки, отчаявшиеся имперские аристократы заключили друг с другом договор и медленно, но верно, стали прочёсывать леса. В этом им помогали проклятые дави. Обретя единство, имперцы были неумолимы. Через какое-то время я был вынужден дать сражение у Хел Фенна, где был убит курфюрстом штирландским и его телохранителями, воспользовавшимися тем, что я отдалился от своей свиты. Чувствуя, как медленно умираю, я крепко вцепился в своего коня и вместе с ним упал на краю огромной топи, где меня и засосало в грязную жижу.

§XXXIII.39
Естественно, что Мартин, курфюрст штирландский, заявил, что сразил меня в одиночку и, в награду за этот подвиг, потребовал присоединить всю Сильванию к его владениям. А так как никто не желал заполучить эти земли, то никто и не возразил против его притязаний.

§XXXIII.40
Граждане Империи сочли, что угроза от графов-вампиров исчезла навсегда.

§XXXIII.41
Я тебе скажу так: если бы не столь податливый разум Штильмана, жалкого некроманта, я так бы и остался лежать под слоем грязь и гнилой воды. Я снова стал бесспортным хозяином своих владений, став сильнее, чем был когда-либо! Набеги варварского вождя Архаона ослабили Империю и отвели глаза всего человечества от меня — подлинной угрозы.

§XXXIII.42
У меня достаточно сил, чтобы оживить и подчинить себе столько слуг, что хватит на полномасштабную войну с налётчиками-северянами. Хоть и пришлось мне отступить после той битвы, где я схлестнулся с воскресшим Теогонистом Сигмара, но с той поры я стал ещё сильнее, поглотив кровь и души потомков Нефераты, Абхораша и даже В'сорана.

§XXXIII.43
Я наследник Вашанеша! И время моё почти наступило!
=================================================

Последняя запись:
Пробудитесь, о мертвецы, ибо нет вам в земле покоя!
Да поднимутся из могильной земли кости разъятые,
Пусть пальцы холодные клинки возьмут, от времени ржавые,
И глаза невидящие обозрят поля войн.
Ибо вновь пришло ваше время.
И мёртвые должны идти.

Напечатано в «Сильвания Пресс»

Это сообщение отредактировал Рафыч - 13-05-2016 - 13:53

Огромную работу ты, Бро проделал, забрал в блокнотик!!! Молодчина, лично от меня тебе огромная благодарность!